Елена Автономова
Главный редактор
Более трех десятилетий я в журналистике. Но чем больше работаю, тем яснее понимаю, что не смогла, да, наверное, уже и не смогу, постигнуть и половины тайн этой профессии. Она глубока и полноводна. Как озеро или даже океан. И до сих пор для меня большая загадка, как рождаются статьи. Иногда перелистываю старые подшивки, вижу какую-нибудь свою давнюю публикацию и удивляюсь, что уже не помню ни обстоятельств, изложенных в ней, ни героев статьи. И конечно, как бы уже со стороны анализирую текст: вот тут неплохой оборот, а здесь хорошо бы кое-что подправить. Но, увы, уже нельзя. Если перефразировать старую русскую пословицу, «что вышло в газете, не вырубишь мачете».
Сегодня с высоты своего журналистского опыта люблю вспоминать, как все было тридцать-двадцать лет назад. Как жили мы, газетчики, и как жили наши города, которые тогда едва выросли из пеленок рабочих поселков. Сейчас сложно представить, что когда-то в редакции постоянно «вырубался» свет, и мы писали свои опусы чуть ли не при лучине. Что в квартирах из кранов текла буро-ржавая вода, а жильцы первых этажей могли кататься по ледяному полу, как по катку. Что летом приходилось спасаться от песчаных бурь и привозить с «большухи» горшки с цветами, чтоб хоть как-то озеленить свое пространство. Сегодня в домах тепло, вода — кристально чистая, на улицах газоны и клумбы с яркими цветами, тенистые аллеи и скверы. А еще построили дворцы спорта и культуры, детские сады и школы, грязелечебницы. И в магазинах всего, чего только не пожелаешь!.. А у представителей прессы уже не старые, ржавые «птеродактили» (так мы называли печатные машинки), а компьютеры, на которых и текст набирают, и верстают, и фотографии обрабатывают, и локальная сеть, и Интернет…
9 июля 1986 года был мой первый рабочий день. Накануне попрощалась с родной Тюменью, с друзьями, села в поезд и отправилась в Лангепас. Как мне казалось, на край земли. Смешно сказать, но Север, до которого по железной дороге от Тюмени 16 часов, был для жителей областной столицы чем-то запредельно далеким, как другая галактика. Поэтому я чувствовала себя практически Амундсеном, отправляющимся в далекую экспедицию.
Поезд остановился средь белой ночи в чистом поле. Ожидала увидеть нечто экзотическое вроде белого медведя или северного оленя. Но прибыл «пазик» и повез дорогой, петляющей по болотам. В первый день, обойдя все, что можно обойти, однозначно поблагодарила судьбу за то, что пять лет недосыпала, грызя гранит филологической науки в Тюменском госунивере, и что из нескольких городов в списке предлагаемых «по распределению» выбрала Лангепас. В тот год открывались газеты в Когалыме, Радужном, Мегионе, Лангепасе. Выбрала последний. Очень красиво звучало это слово, напоминая Лас-Вегас или Лас-Пальмас. «Правильный выбор сделала, — сказал тогда наш преподаватель, собкор газеты «Правда» по Тюменской области Владимир Лисин. — Я был там два раза. Красивый город будет со временем. В нем инфраструктура развивается, можно сказать, идеально: жилые дома, а рядом детсад, школа, магазины, все рядом, все для удобства жителей».
И вот эта идеально развивающаяся инфраструктура перед глазами: новостройки, краны, новостройки, краны… Столько строительных кранов я никогда не видала. И два микрорайона — первый, весь в двухэтажных «деревяшках», и второй, по тем временам чуть ли не спальный, где КПД-дома, уютные дорожки, школа. Третий микрорайон представлял огромную строительную площадку, а до шестого и прочих были еще годы и годы жизни. Песчаные бури, расползающаяся под ногами от дождей глина…
И все же каждый день радостный, каждый день как песня. Проведешь несколько часов в передовой строительной бригаде, проникнешься их рабочим задором, и настолько впечатления и мысли переполнят, что, пока их на бумагу не выплеснешь, ни за что не уснешь. К утру материал свеженький, совсем, можно сказать, горяченький, готов в набор. А через сутки-двое свежеотпечатанный номер газеты читает весь город. И непременно где-нибудь услышишь: «Ба, да это ж из нашего СМУ ребята!» И когда наконец дом сдавался, о строительстве которого довелось писать репортажи, это такая радость была, как будто сама его строила, изо дня в день с мастерком в руке кропотливо выкладывала раствор и кирпичик к кирпичику…
То же самое и в «нефтянке». Так хотелось дойти до самой сути: например, благодаря каким таким профессиональным, человеческим качествам удается буровикам обеспечивать в день просто невероятные метры проходки? И хотя мало что понимала в технических терминах, с упоением писала очерки на целую полосу, из которых любой понимал: без дружной и слаженной работы всей бригады буровой станок всего лишь груда металлолома.
Больше всего в памяти январь 1987 года. В редакции было так холодно, что нам приходилось работать в верхней одежде, в шапках и валенках. На руки натягивали шерстяные перчатки с отрезанными кончиками, чтобы было удобно писать. Чуть ли не ежедневно пропадал на несколько часов свет, в жилых домах аварийные отключения из-за морозов были не редкостью. А газету надо сдать в печать в срок. Световой день зимой короткий, в третьем часу уже темнеет. Поэтому, чтобы не было простоев в случае отключения электроэнергии, мы запаслись свечами. И это здорово выручало. А теперь представьте картину. Полутемная комната. На столе — огромная печатная машинка, каретка которой с грохотом отмечает очередную отпечатанную строчку. По бокам машинки — две свечи. За машинкой — я, в шубе, шапке и перчатках пытаюсь разглядеть на клавиатуре полустертые буквы. Рядом — главный редактор в такой же амуниции, диктует срочную информацию в номер. Стараюсь быть предельно внимательной, ведь если хоть одна ошибка, придется перепечатывать всю страницу.
И какая красота сегодня! Журналисты, наверное, больше, чем представители других профессий, рады такому уникальному и полезному изобретению человечества, как компьютер. Напечатал, сохранил. Наутро не понравилось что-то — исправил. Потом в программе «Индизайн» (InDesing) загрузил фото и тексты, красиво их поставил — и полоса готова. Полчаса на все про все. А раньше это занимало почти весь рабочий день. В типографии стоял трехметровый железный монстр под названием линотип, вокруг которого всегда висело темное едкое облако, как на металлургическом комбинате. Изобретен линотип был еще в конце 19 века и целое столетие верой и правдой служил полиграфистам. В нем была печь, куда опускались свинцовые заготовки (их называли чушки). В печи они потихоньку плавились, горячий свинец тек по желобам к клавиатуре, которая напоминала собой церковный орган — огромное количество клавиш, только не с нотами, а с буквами. Линотипист печатал текст статьи, и после набора каждых 33 знаков в каретку выскакивала горячая металлическая строчка. Взять руками ее было невозможно, можно пальцы обжечь. Потом все отлитые строчки на подносе уносились на верстальный станок, вручную вставлялись в специальную рамку, по буковке верстался заголовок. Готовую полосу обвязывали бечевкой, несли к печатной машине (вес такой готовой полосы был от 20 до 30 кг), делали оттиск полосы. И если потом корректор или главный редактор находили ошибки, полосу вновь несли на верстальный станок, заново отливали строчку и меняли строчку с ошибкой на новую. А бывали случаи, когда работник типографии не удерживал в руках тяжелый груз, и все строчки рассыпались по полу… Тогда всей редакцией и типографией приходилось оставаться на ночную смену… Представьте, что это было всего 20 лет назад! Слышала, что в некоторых населенных пунктах линотипы до сих пор в ходу. Не верю!..
Когда я рассказываю юнкорам про линотипы, печатные машинки, про то, что диктофоны нам заменял блокнот в твердом переплете, они смотрят на меня огромными глазами. И наверное, рады, что не пришлось им жить в то «доисторическое время». Но при всем при том работа журналиста по-прежнему невероятно трудна. Ведь чтобы написать статью размером в треть полосы, приходится перелопатить кучу информации, набросать с десяток-другой вопросов, часок-другой пообщаться с респондентом, потом все расшифровать, продумать, как лучше донести информацию до читателя, написать, тысячу раз подумать над каждой строчкой… Нелегко! Но кто приходит в газету и остается в ней, как раз из той когорты людей, которые легких путей в жизни не ищут. О них, моих коллегах по перу, несколько слов.
Парадокс, но почему-то в газетной журналистике преобладает женский пол. Заканчивают молодые ребята вуз, приходят в газету или журнал. А через некоторое время заявление «по собственному желанию», и вскоре видишь его где-нибудь на ТВ. Редакция газеты «Нефтяник Западной Сибири» тому подтверждение: все четыре штатных пера, включая меня — дамы.
Марина Райлян.
Наш ведущий журналист. Ей досталась райская фамилия, поэтому мы называем ее ангелом. Мариночка-Марина всех поражает тем, насколько легка на подъем. Типичная ситуация: идет планерка, обсуждаем, кто поедет на Пякяхинку или Таймыр. Пока все обдумывают, что надо сдать в текущий номер, не отразится ли поездка на подготовке запланированных статей, Марина уже на амбразуре: «Можно мне?» Для иллюстрации такой случай: однажды предстояла поездка на хантыйское стойбище, начали договариваться со специалистами ТПП «Лангепаснефтегаз» за две недели до того, но накануне грянул мороз за тридцать. Мы начали отговаривать Марину, мол, смотри, заболеешь. Но она поехала. В память о той поездке — забавные фотки, где она похожа на капусту, нефтяники упаковали ее в несколько зимних спецовок… А еще наша Райлянушка уникальна тем, что ее можно отправить «хоть в мир, хоть в пир». Сегодня в пуховой куртке и валенках марширует по кустовой площадке, а завтра в деловом платье и модельных туфельках грациозно плывет по залу, где проходит важная корпоративная или правительственная встреча. Украшений не любит, исключение — нитка жемчуга на шее. И верная примета: если Марина «в жемчугах», значит сегодня у нее важный раут.
Надежда Устинова.
Редактор. Уже много лет поражает всех нас и читателей своим изящным, практически художественным стилем. Честно говоря, я уже сбилась со счета, сколько раз она побеждала или становилась призером различных журналистских конкурсов. К тому же она самый англоязычный человек среди нас, в свое время училась на инязе, с ней не страшно поехать в любую страну, ну или на международную конференцию. А еще она Марья-искусница. Наверное, нет такого вида рукоделия, которое было бы ей неподвластно. Шьет, вяжет, вышивает. В последнее время осваивает вышивку бисером, уже создала несколько икон и картин.
Юлия Демиденко.
Самая молодая наша гордость. Ее стремительности позавидуют многие. И мне кажется, ей подвластна любая тема. Сложно дается начинающим журналистам «нефтянка». Впрочем, не только начинающим, но и тем, кто раньше об этом ничего не знал и не писал. У Юли таких сложностей никогда не было. Она настолько легко вошла в тему, что вскоре стала для нас советчиком в каких-то технологиях, нюансах, о которых мы раньше не слышали. Гордимся мы и тем, что Юля — коренной житель Югры. Родилась в селе Покур Нижневартовского района, там сейчас живут и работают ее папа и мама. От Юли мы узнаем о жизни и быте, так сказать, сельского населения нашего региона.
Евгения Бодрягина.
Корректор. Не путать с коллектором. Ее задача не деньги выбивать, а находить ошибки в публикациях. Грамотней человека я не встречала, хотя сама заканчивала филологический факультет. Правда, Женя уверена, что это далеко не так, потому что иногда ей все же приходится сверяться со словарями. Раньше у нее было огромное количество всевозможных книг-словарей — конечно, толковый Даля, иностранных слов, фразеологизмов, синонимов и т.д. Сейчас сверяется в основном с интернет-словарями. Не только мы, но и коллеги-телевизионщики тоже советуются с ней, как правильно написать какое-то сложное, редкое употребляемое слово, соблюдены ли правила пунктуации и т.д. А еще наша Женя — большой фанат хоккея, она знает многих игроков, причем не только российской сборной, но и команд других стран, ни за что не пропустит ни одного ответственного матча.
Валерий Долганенко.
Инженер верстки. Креативщик, каких поискать! Что интересно, самородок. В том смысле, что по профессии он художник, а компьютерным дизайном занялся уже в зрелом возрасте. Изучил самостоятельно все программы, и теперь для него нет сложных или невыполнимых задач. Причем, как истинный художник, обладает тонким вкусом. И если видит, что макет газеты перегружен фото или что-то еще не так, стопроцентно убедит, что это нехорошо, ведь «у нас не «Мурзилка», а серьезное издание. Кроме верстки газеты «Нефтяник Западной Сибири», занимается созданием эскизов для баннеров, билбордов. Его работы можно увидеть в каждом из наших северных городов. Так что, проезжая мимо красивых, ярких дорожных «полотен» на въезде в Лангепас, Когалым или Покачи, помяните добрым словом их автора — Валеру Долганенко.
Данил Диянов.
Фотограф. Он из большой семьи Дияновых, которых хорошо знают в Лангепасе. Дед был директором самой первой школы в городе, тетя возглавляла управление по социальным вопросам горадминистрации, один дядя работает замдиректора спорткомплекса, другой преподает в Лангепасском профессиональном колледже. Данил пошел еще дальше. Его хорошо знают не только лангепасцы, но и жители Покачей, где он фотографирует по заданию редакции каждую среду, а также Когалыма и Урая, куда нередко ездит в производственные командировки. Данил только в самом начале своего творческого пути, в мае 2017-го исполнится только год, как он с нами, а такое чувство, как будто работает в редакции «НЗС» сто лет.
Вот и весь наш небольшой, но многофункциональный коллектив. У нас есть традиция — по пятницам все приходят на работу в полосатых футболках, как бы подчеркивая: нас мало, но мы в тельняшках.