И нефтяник, и оленевод!

На Всероссийском форуме национального единства, который прошёл в октябре в Ханты-Мансийске, много говорилось об успешном опыте Югры по созданию территорий традиционного природопользования. Окружной закон, регулирующий деятельность ТТП, был принят в 2006 году, до этого их называли родовыми угодьями. Соглашения с главами родовых угодий первым в регионе, ещё в 1993 году, стало заключать ООО «ЛУКОЙЛ-Западная Сибирь». Сегодня у лукойловцев наработан уникальный опыт взаимоотношений с семьями ханты и манси. Общество 14 раз становилось победителем окружного конкурса «Чёрное золото Югры» за сотрудничество с коренным населением. Как осуществляются взаимоотношения? Об этом я решила узнать, как говорится, из первых уст — у главы территории традиционного природопользования №14 Сургутского района Степана Иосифовича Сопочина.

Коренные народы Глава территории традиционного природопользования

Он как раз был по делам в Когалыме, проходил подтверждение квалификации — Степан работает оператором добычи нефти и газа 4 разряда в ЦДНГ-3 Южно-Ягунской группы месторождений ТПП «Когалымнефтегаз». Несмотря на столь ответственный период, нашёл время, чтобы поговорить о своём житье-бытье нефтяника и оленевода.

Приехал он не на снегоходе и не на оленьей упряжке, а на внедорожнике. И одет был не в национальную одежду, а по-городски — пуховик, джинсы. Трудно представить, что большую часть жизни этот вполне современный молодой человек провёл в лесу, на стойбище, что ему нипочём ни лютые морозы, ни тучи гнуса и что он один из крупнейших оленеводов Югры — в его стаде 200 голов!

— Двести оленей?! Так много! Вот это да! Как вам удаётся и «чёрное золото» добывать, и вести такое большое хозяйство?

— По вахте работаю: месяц — на промысле, месяц — дома. От нашего третьего ЦДНГ до стойбища — всего 50 километров.

Домом нефтяник-оленевод называет живописный лесной уголок, где находятся два деревянных дома (в одном живут его отец с мамой, в другом — семья Степана). Кто хоть раз бывал на стойбище, знает, насколько там красиво. Глухая тайга. Величественные кедры. Летом — бархатный ковёр ягеля, усыпанный рубиновыми бусинами брусники, а зимой — сияющий на солнце миллиардами бриллиантов снежный покров. И среди этого великолепия — домик, из трубы которого тянется дымок, рядом — лабазы на высоких столбах, где хранят продукты. Во всём этом какая-то сказочная прелесть! Неудивительно, что, несмотря на суровость жизни в тайге, ханты по-прежнему верны тому укладу жизни, который вели их деды и прадеды.

Отец Степана, Иосиф Иванович, одним из первых в далёком 1993 году решил стать не просто оленеводом, а главой родового угодья и заключил соглашение с «ЛУКОЙЛ-Западной Сибирью», на территории деятельности которого это угодье расположено. А около десяти лет назад сын продолжил его дело — тоже оформил статус главы территории традиционного природопользования. Так что теперь у Сопочиных два главы на одно оленеводческое хозяйство. Конечно, основная нагрузка падает на Степана: он молодой, полный сил и здоровья мужчина. А на его жене Олесе лежит большая часть домашних хлопот — приготовить еду, убрать в доме, постирать, накормить оленей. Семья большая — трое детей.

— Все три девочки, — с гордостью говорит Степан. — Валерии — семь лет, Яне — пять, Елене — три года. Старшая в этом году в школу пошла, в Русскинской учится.

Сам он тоже учился в деревне Русскинской, жил там от каникул до каникул в школе-интернате. Некоторые лесные семьи неохотно отправляют детей в школу, считая, что для жизни на стойбище важнее практические навыки — как управляться с оленем, как строить избу, кораль, а не математика с литературой. Степан Сопочин другого мнения. «До школы я по-русски почти не говорил. Отец научил нескольким словам. «Как зовут?» — «Степан». — «Как дела?» — «Хорошо». В таком порядке и запомнил. Как-то раз спросили: «Как дела?» — а я: «Степан», «Как зовут?» — «Хорошо», — смеётся оленевод. Даже трудно представить, говорит он, как бы жил сейчас, если бы не учёба. Сначала — в школе, затем — в нефтяном техникуме, а позже — в сургутском филиале Тюменского нефтегазового университета (оплату обучения взяли на себя лукойловцы).

— Степан, а почему решили стать нефтяником?

— Почему? Живём ведь в нефтяном регионе, «чёрное золото» почти рядом добывают. Поэтому. Уже десять лет работаю в «ЛУКОЙЛ-Западной Сибири». Профессия оператора добычи нефти и газа мне нравится, и коллектив у нас в цехе хороший.

— У вас же высшее нефтяное образование. Могли бы мастером или начальником цеха стать. Не назначают?

— Тогда бы выбор стоял: либо карьера, либо родовое угодье. Меня устраивает сегодняшняя жизнь. Если переходить на итээровскую должность, то придётся работать на постоянной основе, а не по вахте. Кто ж тогда оленями заниматься будет?

Логично! Как я поняла из разговора со Степаном, он не делит то, что есть в его жизни, на главное и второстепенное. Всё важно: и работа, и семья, и дети, и родители, и олени. Молодому человеку — 29 лет, а мыслит такими категориями, что невольно восхищаешься его мудростью. Поражает и то, что он много чего видел, много где побывал, а родная земля по-прежнему милее всего, и спартанские условия жизни на стойбище ничуть не страшат.

Вспомнить ему действительно есть что. Например, четыре недели в прошлом году, проведённые в Швейцарии в качестве участника программы стажировок для коренных народов. Эта программа учреждена Управлением Верховного комиссара по правам человека в сотрудничестве с Ассоциацией коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ, Центром содействия коренным малочисленным народам Севера и Российским университетом дружбы народов. Первый этап обучения проходил в Москве, на базе РУДН, и включал лекции о международных инструментах в области прав человека, посещение офисов ООН и общественных организаций, встречи с депутатами Госдумы и представителями Совета Федерации. А во время второго этапа в Женеве участники стажировки познакомились с работой международных институтов по правам человека: ООН, ЮНЕСКО, ЮНИСЕФ и другими. Так что теперь Степан Сопочин вполне может представлять интересы коренных малочисленных народов Югры на самом высоком международном уровне.

А в этом году он стал участником 18-й сессии Постоянного форума ООН, которая проходила с 22 апреля по 3 мая в Нью-Йорке. Югорских коренных жителей там представляли оленеводы Денис Кечимов из Сургутского района и Людмила Кнезьянова из Когалыма. «Это был очень полезный опыт, — говорит Степан Иосифович. — Возможность узнать, как живут аборигены в других странах, какие права им предоставляет государство. Интересно было посмотреть, послушать».

Конечно, такие масштабные события дают возможность увидеть, как много коренных народов живёт на планете Земля, подружиться, стать ближе друг к другу, узнать, какие проблемы волнуют жителей других стран и материков. И понять, в каком направлении развиваться дальше коренным малочисленным народам России. По мнению Степана Сопочина, практика сотрудничества глав территорий традиционного природопользования с ЛУКОЙЛом заслуживает того, чтобы быть продолженной и в других регионах. «Нефтяники помогают во всех возникающих вопросах, — говорит он. — К примеру, надо построить кораль — пожалуйста, сразу же привозят трос и стройматериалы. Предоставляют лодки и моторы к ним, снегоходы, мобильные электростанции. Ежеквартально получаем компенсационные выплаты. Обучение в ссузах и вузах, путёвки в санатории тоже оплачивают. С кормами для оленей помогают».

Но конечно, никакая поддержка не пошла бы на пользу делу, если бы не желание самих ханты и манси заниматься традиционными видами промыслов. Таких молодых оленеводов, как Степан Сопочин, сегодня немало. «Практически все, с кем я учился, — в лесу. Много моих сверстников живут на стойбищах, занимаются оленеводством». При этом работают в самых разных отраслях, воспитывают детей, учат их чтить древние традиции своего народа, национальный язык, культуру и ремёсла, любить свой край и природу. И думают о будущем Югры и её коренных жителей…